23 декабря 1908 года скончался известный московский юрист Ф. Н. Плевако. Вот трогательное сказание этого верующего высокообразованного человека, относящееся к поре его юности, - о том, как святитель Николай Чудотворец, этот великий милостивец, "поставил ему пятерку на экзамене", как выражался сам, ныне покойный, рассказчик. "Учился я в Московском университете на юридическом факультете. У моей матери не было средств содержать меня, и поэтому я доставал эти средства уроками. Одну зиму привелось даже провести в семье ученика в Берлине, где я и слушал знаменитого юриста по римскому праву. Возвратясь в Москву, я явился на экзамен, конечно приготовившись отвечать по лекциям берлинской знаменитости. А в нашем университете римское право читал тогда настоящий русак - Никита Иванович Крылов. Вызвал он меня, предложил взять билет. Я взял. Подошла моя очередь - отвечаю хорошо, как мне казалось. Но - о, ужас! - профессор ставит мне единицу... Я не посмел что-либо сказать ему, да и не понимал, что это значит, а протесты, вроде нынешних, тогда были не в моде. Возвратился я домой и никому ничего не сказал. Наутро мать говорит мне: - Федя! Что же ты не идешь на экзамен? - У нас нет сегодня экзамена, - отвечаю я. Жаль мне было старушку расстроить печальным сообщением, что я уже провалился по самому главному предмету факультета. Настал вечер. Она опять напомнила мне об экзамене. - Завтра, мама, - ответил я ей машинально, чтоб только отделаться как-нибудь от ее вопроса. Наступило и завтра. Я хожу да посвистываю. Думаю: "Авось старушка моя забыла об экзамене". А она опять: - Не пора ли тебе в университет? - Вечером будет экзамен, - отвечаю я. Вот и вечер. - Да пора же тебе, Федя, идти, - напоминает она. - Сейчас иду, мама, - сказал я и стал собираться. - А я тебя провожу до университета, - говорит мать. Делать нечего: иду. Жили мы на Остоженке. Идем мимо храма Христа Спасителя. Мать и говорит: - Зайдем, Федя, в часовню святителя Николая: он тебе поможет. Иду я и в часовню, что на другом берегу Москвы-реки, у Каменного моста. Мать вошла туда, взяла свечку, коленопреклоненно стала молиться. И так мне стало жаль старушку, что я ее обманываю! И обратился я мысленно к угоднику Божию Николаю: "Батюшка, угодник Божий! Право же, я не хотел бы ее обманывать, да уж очень жаль мне ее: ведь как она опечалится, когда правду-то узнает! Утешь ее, угодник Божий, как ты знаешь!" Помолившись, матушка сказала: - Ну, теперь пойдем, сынок! Дошли мы до университета. Мать говорит мне: - Иди, Федя, а я вот тут, у бюста Ломоносова посижу - тебя подожду. Делать нечего: надо входить в здание университета. Думаю: "Войду в зал. Хоть послушаю, как товарищи отвечают". Заходящее солнце облило меня своими лучами, когда я входил в аудиторию. Вдруг слышу громкий голос Никиты Ивановича, вызывающий меня по фамилии: - Плевако! Я подошел к столу. - Всю ночь ты не давал мне спать, - тут профессор выбранил меня не особенно лестным словом. - Ну, хочешь отвечать? Я говорю, что лучше отвечать не умею, чем вчера отвечал, потому что готовился по лекциям профессора... - А, ты хотел похвастать, что по-немецки знаешь, в подлиннике немецких профессоров читаешь! А своего русского профессора лекции не хотел и просмотреть?! Тогда я объяснил профессору, почему не мог знать его лекций и что я полагал, что можно и по немецким лекциям ответить. - Ну, так бы и говорил. А я почему знаю, где ты был зимою? - уже снисходительно-добродушно сказал профессор и приказал взять билет. Я взял, ответил прекрасно, и профессор переправил мою единицу на пятерку! Так святитель Николай поставил мне пятерку, - заключил юрист".
